Мартин Фриман о «Хоббит. Битва пяти воинств». и не только...

Мы разговариваем с Мартином Фриманом – сердцем и душой фильмов «Хоббит» – о его пребывании в Средиземьи…

читать дальшеСтранно представить, что всего 13 лет назад Мартин Фриман был известен, как очаровательный, но неудачливый Тим из британской версии «Офиса». С тех пор Фриман показал свои актерские способности и талант доступными для понимания обывателя способами - в ролях в трилогии Эдгара Райта «Кровь и мороженое», «Автостопом по Галактике», и конечно же , телевизионных сериалах «Фарго» и «Шерлок». На этой неделе Фриман возвращается в роли, которая открыла его для общественного сознания – Бильбо Бэггинса в «Хоббите. Битва пяти воинств». Movies.ie сел с актером, который щеголял очень внушительной бородой для роли Ричарда III на лондонской сцене, чтобы выяснить, что он чувствует сейчас, когда «Хоббит» подходит к концу.

Как вы чувствуете себя сейчас, когда «Хоббит» подходит к концу?

МАРТИН ФРИМАН: Честно говоря, мне нравятся вещи, которые заканчиваются; Я думаю, все должно когда-то закончиться; предполагается, что жизнь закончится, работа закончится, все когда-нибудь остановится… Так что я никогда особо не грущу об этом. Надеюсь, мне понравится фильм, и надеюсь, что работа, которую мы провели, сделает меня счастливым. И тогда я узнаю, снимет ли Питер [Джексон] «Сильмариллион» или нет [смеется].

Каково это, работать, рассказывая одну и ту же историю так долго?

МФ: Это как марафон, всякий раз, когда вы уходите от нее, вы всегда держите у себя на задворках памяти знание, что вы собираетесь вернуться в этот мир, мир в прямом и переносном смысле, и вы играете эту роль снова. Вы всегда сохраняете суть того, что вы делаете как Бильбо или кто-то еще, кем вы были достаточно долго, и кого нужно вернуть назад. Понятно, что я не делал ничего такого, как делал бы Бильбо, в течение года, а затем я пришел в студию в Сохо, и озвучил сцены, которые я сделал давно. Вы должны вспомнить, где вы были все это время назад, психологически и эмоционально, и все. Это вызов, это удовольствие от вызова, но вы не можете полностью отбросить его.

Вы играли Ричарда III, когда делали озвучку для «Хоббита». Старались ли вы избежать проникновения некоторых шекспировских интонаций в Бильбо?

МФ: Да, хотя я смотрел на себя на экране и озвучивал, я был удивлен «Почему ты используешь обе руки?», потому что четыре с половиной месяца с начала репетиций я не использовал правую руку, делая все только левой рукой. Я смотрел «Фарго», когда его показывали здесь по телеку, и думал «Ты используешь правую руку! Прекрати!.. О, нет, все в порядке…» Это укоренилось во мне сейчас, все действия должны производиться только левой рукой. Нет, я не привнес в Бильбо ничего от Ричарда, это было бы не совсем правильно. [смеется]

Оглядываясь назад, каких умственных и физических затрат потребовал опыт Бильбо?

МФ: Это все требовало больших затрат. Как я сказал, это просто потому, что умственно и эмоционально увы должны оставаться в том состоянии достаточно долгое время. Я не имею ввиду во время обеда, я не находился в роли все время, но вы должны оставлять часть себя [в роли] просто для того, чтобы помнить, кого вы играете, где вы и каковы ваши отношения с другими персонажами. У них был ненормированный рабочий день… Они работали нормальный рабочий день в Новой Зеландии, но у меня он был гораздо хуже. Съемки это всегда утомительно, особенно если вы снимаете много тяжелого, эмоционального материала, много плачее или кричите. Если вы делаете это в течение многих часов и дней, это очень утомительно. Когда финишная черта появляется в поле зрения, вы либо чувствуете себя больным, либо ощущаете прилив сил, думая «Боже, мы почти закончили это», и мне нравится заканчивать работу.

Вы заболели?

МФ: На самом деле я не заболел. Я думаю, в последний день съемок был единственный раз, когда я был несколько эмоционален. Грем МакТавиш, один из гномов [Двалин – прим.пер.], подошел ко мне и сказал «Это было действительно здорово, поработать с тобой», и у него горло перехватило (от волнения), и я почувствовал почти то же самое. И тогда стали подходить другие люди со слезами на глазах, и я расчувствовался и подумал «Да, это было два с половиной года моей жизни в общей сложности, я разделил огромный опыт с этими людьми».

Что ваши дети думают о вашей роли Бильбо?

МФ: Им, безусловно, нравятся «Хоббит» и «Властелин колец», и их друзья думают, что это очень круто, что их папа – Бильбо Бэггинс. Делая любую свою работу, я думаю «Интересно, что они скажут об этом».

Ваши сцены с Ричардом Армитаджем были довольно интригующими, как вы строили свои отношения с ним?

МФ: В любом случае, все свободное время мы проводили вместе, группой, и поладить с Ричардом не заняло много времени. Я думаю, он очень порядочный человек. Я думаю, Ричард очень хороший человек, не только посмеяться или что-то вроде, он очень скромный человек. Он довольно тихий, он ведет себя таким образом, что я уважаю его, потому что понимаю, что это правильно. Мы не особенно стремились к этому, потому что отношения Бильбо и Торина довольно сложные; я думаю, Ричард, пока мы снимались, несколько дистанцировался от нас, потому что это помогало ему чувствовать себя несколько изолированным. Это действительно помогало, потому что я не чувствовал, что знал этого персонажа как облупленного, и не чувствоал, что хорошо знаком с этим человеком. Тем не менее, хорошо, что я познакомился с ним, потому что всегда был барьер, который был необходим, и для Бильбо тоже, потому что он довольно хорошо чувствовал надвигающуюся беду.

Бильбо начинается очень по-детски, и должен взрослеть и принимать трудные решения, когда он отправляется в нежданное путешествие. Каково это, как актеру, изобразить это?

МФ: Это было весело, играть изменения, мне кажется. Это весело, проходить сквозь различные этапы с персонажем, очевидно, при помощи и под руководством сценария – а не какой-то из ваших идей - сначала вас направляет роман, а потом сценарий. Это замечательно, что есть рамки, внутри которых вы играете. Сначала вы видите его невинным, а потом, под воздействием встречающихся вещей, он постепенно начинает меняться. Трудно немного, потому что, очевидно, большую часть вы снимаете непоследовательно, и какой процент от ребенка в нем сейчас? В середине путешествия сколько в нем от ребенка? Я много говорил об этом с Питером [Джексоном]. Это был просто технический вопрос обозначения, где именно он находится в своем – я пытаюсь дать интервью, не произнося слово «путешествие» - деле, своей миссии, потому что он очень сильно меняется, в то же время оставаясь тем же самым человеком. Это немножко смешно.

Какая сторона Бильбо была наиболее трудной для вас; было ли труднее играть его детский этап?

МФ: Это было труднее для меня, потому что это вроде как не мое. Я могу вытащить эту [детскую часть] и использовать по максимуму. Забавно, я полагаю, он сразу же становится более комичным. Я вырос, наблюдая за Laruel & Hardy [герои комедийного фильма «Hog wild» - прим.пер. ], так что я могу использовать эту сторону моего натуры; с широко раскрытыми наивными глазами и выглядя немного идиотом, хотя Бильбо вовсе не идиот. Это для меня является более трудной задачей, потому что более трудная задача сделать это и не переиграть, и не сделать то, что мы зовем «выдавливание эмоций из аудитории», выпрашивая одобрения и симпатий. Мое естественное состояние достаточно далеко от этого, немного более циничное и злое.

Пользовались ли вы книгой в качестве справочного материала по персонажу?

МФ: Ни разу после того, как я когда-то прочитал ее. Когда-то я ознакомился с книгой, но моей библией был сценарий, я носил его с собой. МакКеллен же всегда имел при себе книгу, и он обращал внимание на некоторые вещи – некоторые детали персонажа или историю – это было хорошо для него, но для меня это был сценарий, история Питера [Джексона], Фрэн [Уолш] и Фил [Бойенс][Френсис Уолш и Филиппа Бойенс – сценаристы «Властелина колец» и «Хоббита» - прим.пер.]. Конечно, профессор Толкиен – важный человек, но мы не снимали буквально по книге, он не писал все эти диалоги, которые написали они, и он не писал режиссерский план постановки. Моей историей был сценарий сам по себе. Однажды я усвоил роман, и больше не ношу его с собой.

Была ли какая-то конкретная сцена, которая понравилась вам больше всего?

МФ: Это сложный вопрос, потому что там было много – вы можете себе представить – много сцен, сниматься в которых доставляло удовольствие, всяких разных – я люблю подраться, мне нравится, когда он [Бильбо] начинает ввязываться в битву. Что мне нравится как актеру… Мне меньше нравится бегать вокруг воображаемого нечто , чем смотреть на кого-то и выяснять отношения. Мне нравятся такие сцены, мне нравится эмоциональный и психологический аспект актерского мастерства. Это, наверное, подсознательно, почему я занялся этим. Мне нравятся разговорные сцены, у Бильбо их немного – с Торином и с Бофуром – персонажем Джимми Несбита. Мне нравится, когда ставки высоки, и у Бильбо к этому моменту ставка достигла 100% времени. Мне нравится играть, когда все шансы против меня, и мне нравится это чувство, когда большой железный кулак вот-вот может обрушится и раздавить его, и он должен найти способы избежать этого.

С вашей работой в «Хоббите», Шерлоке и «Фарго», заметили ли вы изменения в вашей театральной аудитории?

МФ: Одна вещь, которой я действительно горжусь, и я думаю, на самом деле мы все гордимся в Trafalgar [Transformed] [театр, где Мартин играл «Ричарда III» - прим.пер.], это то, что 55% людей, которые пришли, чтобы увидеть «Ричарда III», пришли в театр в первый раз, и я действительно горжусь этим. Я думаю, если вы сможете заставить людей провести воодушевляющий и вдохновляющий вечер в театре, говорящем на языке, который мы не использовали последние 400 лет, и люди это примут очень, очень радушно. Я надеюсь, что 19-летний зритель вернется в театр, чтобы посмотреть что-то еще. Да, я видел некоторые лица несколько раз [о боже, я задремала в первые 20 минут. Мартин, прости! Надеюсь, ты не видел этого – прим.пер.]; есть люди, которые видели его [Ричарда] столько раз, сколько мы играли его - это их право, но я бы, наверное, посоветовал им пойти и посмотреть какую-нибудь еще из замечательных лондонских пьес – там было много молодых людей. Если вы хотите, чтобы люди по прежнему были увлечены, молодые люди буду приходить и приобщаться. Для того, чтобы это произошло, вы не должны отвергать их, вы не должны относится к ним свысока, мы делаем шоу, которое мы хотим делать, но мы делаем его – я надеюсь – по-настоящему захватывающе. Мы не делаем разбавленную попсовую версию, мы ставим пьесу так хорошо, как только можем, и, о чудо!, молодежь откликнулась. Если некоторые прошли в двери театра из-за меня, прекрасно, но если они остаются и смотрят пьесу, это не потому, что они поклонники Бильбо или Джона Ватсона, а потому что мы сделали прекрасную постановку. Я был от нее в восторге.

Йен МакКеллен создал удивительную версию Ричарда III на экране…

МФ: Нууу, это было не так уж хорошо [смеется].

Просили ли вы у него совета?

МФ: Конечно, я не просил у него совета. Я считаю, что, Йен, безусловно, великолепен и его Ричард был великолепным, но, на самом деле, я ни у кого не просил совета, потому что я не вижу себя как одного из череды актеров, игравших Ричарда III. Я просто подумал «Я играю в пьесе» и мы относились к «Ричарду III» как если бы это была новая пьеса. [Йен МакКеллен] пришел, чтобы увидеть ее, и он был очень любезен. Он дал несколько советов, которые были действительно хорошими. Я последовал его совету… который заключался в том, чтобы сделать все на английском языке… Конечно, раньше я собирался играть ее на чешском! [смеется] Нет, он сделал предложение некоторого взаимодействия, и это было хорошее взаимодействие. Безусловно, он очень умный, очень талантливый человек. Я был рад, что он не сказал мне, что придет, он прислал мне сообщение уже после просмотра. Я был рад, что не знал, потому что это заставило бы меня нервничать. Как правило, я не выпрашиваю советов, но не потому что, думаю, будто не нуждаюсь в них, а потому что знаю, что получу их от режиссера и от других актеров, и я так же извлеку урок в процессе игры. Иногда, как только вы взваливаете на себя слишком большой груз, он тянет вас вниз, и вы можете сделать только вашу версию. Вот почему я было доволен, когда Йен Хольм [актер, игравший Бильбо в старости – прим.пер], кажется, одобрил, как я сыграл Бильбо, но я не торопился к нему домой с вопросом «Как я должен сыграть это?» Потому что я делаю это сам. Это моя дело!

Ты явно влюблен в театр. Что является твоим любимым способом самовыражаться [кино или театр– прим.пер.]?

МФ: когда я покинул театральную школу, первые несколько лет я бы сказал театр. Без вопросов. Когда я начал работать перед камерой, я не думаю, что я на самом деле знал, что я делаю; я не чувствовал, что знаю, что делать [Мартин, ты не мог бы это попроще объяснить – прим.пер.]. Я чувствовал себя гораздо комфортнее в репетиционной комнате; шесть недель вы потратите, разбираясь и раскапывая, что происходит в пьесе, которая вам действительно нравится, и разделение этого всего с публикой просто прилагается как бонус. Вы не получите этого в кино или в телевидении; вы не будете это повторять, повторять, повторять. Кино- и телерепетиции зачастую очень поверхностны, в лучшем случае, просто делаете черновые наброски. На протяжении многих лет большую часть я провел перед камерой, я по-настоящему полюбил это, полюбил скорость, с которой все делается, я люблю самодисциплину, которую вы должны соблюдать, зная, что вы делаете. Конечно, бывают моменты, когда вы нуждаетесь в помощи, и вы не знаете, что делать, и эти трудности так же являются прекрасным дополнением. Я не смог бы выбрать между ними, я не могу представить себе жизни, в которой я никогда не буду больше играть, я люблю театр, но я также люблю сниматься в кино, и мне лучше и комфортнее делать это вот уже многие годы.

Спасибо чудесной falson за перевод!

@темы: Мартин Фримен, Фоточги, Интервью